СЕЛО ИЛЬБУХТИНО

Тукаевский район Республики Татарстан

История возрождения одной церкви

Главная
Возрождение
События 1918 г.

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
К ОБЩЕСТВЕННОСТИ

      (документ Word)

ным наделам затрагивало интересы трудового крестьянства, кото-рое считало, что за землю в 1907 году они платили выкупные пла-тежи (Столыпинская земельная реформа), и земля перешла к ним в собственность. Так, в с. Ильбухтино из 3324 десятин пахот-ной земли было отрезано Кузкеевской волости 1005 десятин, но кузкеевские крестьяне от земли отказались, и она перешла в запас-ный фонд. Эта хорошая пахотная земля пустовала до 1926 года, нынче на этих землях расположена д. Игенче и ПК «Якты юл». Из 1938 десятин заливных лугов, которыми владели крестьяне во-лостного с. Ильбухтино, было отрезано 1314 десятин.

Этими лугами наделили малоземельные деревни : Азьмушкино — 239 дес., Калмаш — 340 дес., Старые Гардали — 210 дес., Новые Гардали — 148 дес., Мысово — 377 дес. От Боровецка отрезали пахотной земли 598, от Большой Шильны — 799 дес. И от Малой Шильны — 236 дес., от Батракова — 784 дес. залив-ных лугов. Из Макарьевской волости передано М. Челнинской волости 1318 дес. заливных лугов.

Этими непродуманными действиями Советы вбили клин между крестьянством, что неминуемо должно было привести к взрыву недовольства новой — Советской властью, — которая именова-ла себя властью народа.

20 и 25 июля 1918 года белочехи вступили на территорию Мензе-линского уезда. В начале августа 1918 года на Ижевском заводе вспыхнуло контрреволюционное восстание. Командующий 2-ой армией Блохин потребовал все Мензелинские отряды, верные Советской власти, в г. Сарапул. 8 августа 1918 года началось их отправление через Курью. Вместе с отрядами были эвакуированы и советские учреждения. Мензелинск заняли белочехи.

Из воспоминаний Аксенова Александра Карповича. "20 авгус-та 1918 года день был дождливый, к тому же совпал религиоз-ный праздник — второй Спас. Народ нашего села в поле не рабо-тал, а уборка лугов была уже закончена. Все это послужило удоб-ным случаем к созыву сельского схода для решения общественных дел. Поэтому все мужское население собралось на площади у во-лостного правления. В этот самый момент подъезжают к сель-скому сходу на 3-х крестьянских подводах из д. Шайтаново (на-шей же волости) руководство или, вернее, командование красно-армейского отряда в лице Хорькова, Абубакирова, с ними одна женщина и один красноармеец, и престяжные к подводам 2-х вер-ховых лошадей. Они обратились к сельскому сходу с просьбой заменить им подводы до следующего селения для следования в г. Мензелинск. В предоставлении им подвод сельский сход катего-рически отказал. Командование было вынуждено продолжать следование на прежних подводах. После того, как они выехали из села в поле, местный торговец Казанцев задал тон сельскому сходу: "Вернуть, задержать и обезоружить руководство отря-да, создать свой вооруженный отряд для своей обороны". Этого только и ожидала молодежь, бывшие солдаты, вернувшиеся с империалистической войны, многие даже с оружием — Филипп Наумыч Семёнов, Александр Андреевич Колотилкин (остальных не помню) на своих верховых лошадях догнали в поле подводы от-ряда и принудили вернуться обратно в наше село на сельский сход. После этого Хорьков и остальные были арестованы и посажены за решетку в арестантскую при волостном правлении. Забрали находящееся при них оружие: винтовки около 30 штук с патро-нами, несколько револьверов и две верховые лошади, наличные деньги. Тут же на сельском сходе оружие раздали по рукам и вы-брали начальника своего отряда — Колупаева Ивана Максимо-вича. Наличные деньги обязали принять моего отца, поскольку он в то время являлся сельским писарем. Как мне помнится, к арес-тованным насилия и избиения не применялось, они находились под замком. Только более контрреволюционно настроенные требова-ли расправы с арестованными. Но пожилые мужчины, как мой отец, Пальчиков Матвей, и другие, не советовали этого делать: "Зачем грех на себя принимать, давайте отправим их в Мензе-линск и сдадим, а там что хотят, то и делают с ними". Моло-дёжь послушалась совета стариков, так и сделали. На второй же день арестованных вместе с верховыми лошадьми и налич-ными деньгами под конвоем отправили в город Мензелинск. Отец мой тоже сопровождал, лишь бы сдать деньги. В то время в Мензелинске было какое-то безвластие. У власти стояли мест-ные горожане, видимо, хорошо знавшие арестованных, приняли их и тут же освободили. Мне хорошо помнится разговор отца об этом. После распределения винтовок некоторые отъявленные из молодёжи, как Филипп Семенов, Александр Колотилкин и мно-го других, решили вернуть отобранные сенокосы. Оседлали своих лошадей и поехали на луга выгонять татар, убирающих сено на выделенных им лугах. С лугов всех повыгоняли. Спустя несколько дней после ареста Хорькова, утром до восхода солнца, в село при-был пеший отряд красноармейцев, примерно человек около 20, пря-мо с ходу устремились к дому торговца Казанцева. Пока отбива-ли ворота, Казанцев сумел скрыться у соседа Сергея Корнилыча Бузина. После этого оцепили дом выбранного начальником отря-да Колупаева Ивана Максимовича, дома его не нашли, нашли только список отряда. По списку изъяли все винтовки, участники отряда и сам начальник сумели скрыться кто куда, сопротивле-ния никакого не было. На этом всё пока и было закончено".

Вспоминает Вичин Федор Федорович: "В тот день, т. е. 20 ав-густа 1918 года, я со своим отцом также находился возле во-лостного правления. Командира и женщину, видимо, его жену, по-садили в кутузку, "отдельные помещения в виде камер" в волост-ном правлении на первом этаже. Женщина еще кричала: "Дайте мне его, я его поцелую", но ей не разрешили. Винтовки раздали на сходе крестьянам, я еще сказал отцу : "Давай возьмём винтовку", но отец рассудил так : сегодня они наверху, а завтра другие бу-дут, и не взял оружие. На следующий день волостной староста Бузин Никифор Калистратович дал подводу, арестованных по-садили в телегу и отправили в Мензелинск. А вооруженные кре-стьяне верхом  на  лошадях (часть из них это были демобилизо-ванные фронтовики, пришедшие с германской со своим оружием, Филипп Семёнов имел револьвер) уехали на луга и повыгоняли со своих наделов новоиспеченных владельцев-татар соседних дере-вень. Спустя несколько дней ночью прибыли красноармейцы, под-няли старосту Бузина Н. К. и вместе с ним стали собирать по селу оружие, винтовки и патроны".

Вспоминает Иванова Степанида Хрисанфовна : "Возглавлял ра-зоружение Хорькова Казанцев М. Ф. и его племянник. Разоружи-ли начальника ЧОНа города Мензелинска (было безвластие), они бы его расстреляли, если бы не Аксёнов Карп. Он был председа-телем сельского Совета. Хорькова посадили в "чижовку". Ночью Зоя Наговицына ему носила пищу. Аксёнов Карп на следующий день созвал сход и сходом решили Хорькова отпустить. И его отправили в Мензелинск. Хорьков был представитель власти. Ещё раз подчеркиваю, Хорькова бы расстреляли, если бы не Аксё-нов Карп. Время было тяжёлое и кто кого победит, было трудно сказать. 24 знали, что их песенка спета, и они решили расстре-лять Советскую власть, а она расстреляла их. Сожалеть о них не нужно и болеть за них не стоит. Погибли они за дело. Они бы-ли против Советской власти и в том числе мой родной дядя Ива-нов Алексей Иванович (участник германской войны)".

Мой односельчанин, краевед Лапочкин Василий Федорович, так описывает эти события: "Раздачей оружия руководил сын зажи-точного крестьянина И. М. Колупаев, он записывал кому было выдано оружие. Командиром вооруженных назначили бедняка Колупаева Семена. Зажиточные крестьяне его за человека не считали и  звали не Семён, а Сёмка Малофеичев, а тут он приго-дился, т. к. зачинщики старались остаться в стороне и в случае изменения обстоятельств всю вину свалить на бедноту. Боль-шинство винтовки брали  не для защиты старого режима, а про-сто так, бессознательно: "все берут и я возьму, в хозяйстве хо-рошая винтовка всегда пригодится". Сами же подстрекатели предусмотрительно винтовок не брали. Они начали кричать, что необходимо немедленно выгнать с ильбухтинских лугов всех, кто осмелился убирать на них сено. В это время на уборке находились крестьяне многих деревень. Вооружённая молодежь, подстрекае-мая зажиточными крестьянами и подкулачниками (разделение В. Ф. Лапочкина — прим. автора) во главе с Николаем Сергееви-чем Васьковым, который кроме винтовки получил ещё и хорошую оседланную лошадь, выехала на луга с криками "Убирайтесь с на-ших лугов, пока живы" на крестьян, вышедших впервые на толь-ко что полученные наделы. Те бросили работу и поскакали домой, объезжая Ильбухтино полями, а некоторые через М. Шильнинс-кий и Б. Шильнинский леса. Михаил Казанцев и другие предла-гали в селе на церковной колокольне установить дежурство и при появлении красных бить тревогу, а вооруженным занимать ра-нее заготовленные позиции. Однако крестьяне Савин И. С., Хорь-ков И. В., Аксенов К. А. советовали не чинить греха, одно село Ильбухтино, рассуждали они, не может бороться с Советской властью и предлагали винтовки собрать и вместе с арестован-ными отправить в Мензелинск. Когда в Мензелинском уезде ут-вердилась Советская власть, ликвидацию контрреволюции и от-бор оружия в с. Ильбухтино поручили челнинскому красногвар-дейскому отряду под командованием Маратхузина. Опасаясь со-противления, команда прибыла в Ильбухтино ночью. Задание от-рядом было выполнено, оружие отобрано".

30 августа 1918 года на заводе Михельсона в Москве эсерка Ф. Каплан совершила покушение на В. И. Ленина. 5 сентября 1918 года Совет Народных Комиссаров принял постановление "О красном терроре".

В конце октября 1918 года весь Мензелинский уезд был очищен от белых. В Мензелинск из эвакуации вернулся уездный Воен-ревком. Организовали уездную Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией во главе с московским рабочим Головиным Михаилом Степановичем. В Набережных Челнах начала работать ЧК штаба Второй армии в составе (фамилия председателя не установлена) членов : ленин-градца Лавочкина, москвичей — двух братьев Агольцовых, при секретаре Мочанове, следователями работали: Секерин Е. Ф., Ищенко Ю. Ф. и Косов С. М., которые разобрали и контррево-люционное выступление в с. Ильбухтино. Село Ильбухтино бы-ло признано контрреволюционным и незаслуживающим доверия. Волостное правление из села было переведено в д. Азьмушкино (в декабре 1918 года оно было возвращено обратно).

21 октября 1918 года в селе Набережные Челны по решению ЧК Второй армии за участие в отборе оружия 20 августа 1918 го-да были расстреляны трое крестьян села Ильбухтино : Шатунов Дмитрий Григорьевич  (в его доме размещалась в 1910 году 1-ая сельская библиотека) и братья Майоров Сергей Егорович и Майоров Яков Егорович. Это была первая крестьянская кровь, пролитая за свою землю. На этом пока и закончилось дело об Ильбухтинском вооруженном выступлении крестьян.

Но в ноябре 1918 года в Набережночелнинскую ЧК поступило заявление и список лиц, которые якобы настроены против Совет-ской власти, участвовали при отборе оружия и ждут возвраще-ния отрезанной земли и лугов. По существу, большинство кресть-ян жалели отрезанную землю и луга, как основу крестьянского хо-зяйства, но Советскую власть никто свергать не собирался. Бо-лее того, в это время в рядах Красной Армии находились 36 чело-век ильбухтинских крестьян, которые защищали Советскую власть в партизанской армии уполномоченного ВЦИК И. С. Ко-жевникова.

По анонимному письму 2 ноября 1918 года из села Ильбухтино на допросы были вызваны 26 крестьян. За председателя ЧК (!) штаба Второй армии в это время временно оставалась молодая энергичная девушка — Ковшова Антонида Дмитриевна, 18-ти лет (!!).

В ночь на 5 декабря 1918 года без достаточного расследования по постановлению ЧК Второй армии в селе Набережные Челны на улице Центральной были расстреляны 24 крестьянина села Ильбухтино :

Белоусов Вукол Кузьмич
Белоусов Федор Вуколович
Белоусов Степан Иванович
Васьков Николай Сергеевич
Дубинин Алексей Прокофьевич
Иванов Алексей Иванович
Кузнецов Михаил Акимович
Кузнецов Матвей Григорьевич
Козин Михаил Сергеевич
Колотилкин Александр Филиппович
Колупаев Сергей Степанович
Краксюков Афанасий Петрович
Казанцев Константин Васильевич
Мозгутеев Федор Федорович
Негодяев Алексей Иванович
Пономарев Иван Евстигнеевич
Раздьяконов Сергей Викторович
Семенов Филипп Наумович
Семенов Василий Тихонович
Сенченков Сергей Никитович
Хорьков Александр Лукоянович
Хорьков Ивоила Иванович
Хорьков Анисим Юдович
Хазов Захар Абрамович

За расстрел без расследования бедняков и середняков (среди рас-стрелянных не было кулаков) Ковшову А. Д. хотели привлечь к ответственности за неправомерность применения постановления СНК от 5 сентября 1918 года, но она, чувствуя свою вину, скры-лась. За ней была выслана погоня, но её не нашли или якобы не нашли. Ковшова уехала в Уфу, где её родной брат Виктор Дмит-риевич работал заместителем председателя Уфимского губерн-ского ревкома, а сестра Клавдия Дмитриевна — личным секре-тарем председателя Уфимского губернского комитета по воен-ным делам, которые её приняли и устроили на работу. Как сле-дует из архивных данных, уже 12 января 1919 года Антонида Ков-шова  работала в губернском комитете делопроизводителем обще-го отдела (ЦГА БАССР Ф-1, д.7, л. 4 и Ф. 7655, д. 164). Во время Великой Отечественной войны А. Ковшова (по мужу Кресть-янинова) — майор медицинской службы. Умерла от рака груди 4 декабря 1948 года. Она пережила свои жертвы ровно на 30 лет.

Среди расстрелянных был племянник Казанцева Михаила Фё-доровича, 17-летний учащийся Мензелинской гимназии Казан-цев Константин Васильевич. Его отец Казанцев Василий Фё-дорович был призван с началом русско-японской войны 1904-1905 гг. на флот и погиб в штыковом бою при защите Порт-Арту-ра. Юноша был расстрелян как заложник за своего дядю, сумевше-го скрыться от красных. Его мать — Казанцева Елизавета Пет-ровна, в девичестве Краксюкова, родная сестра расстрелянного Краксюкова Афанасия Петровича, потерявшая мужа на войне, затем свою единственную кровинушку сына Костю, родного бра-та, уехав из села Ильбухтино на сторону, сошла с ума и сгинула.

Крестьянское выступление в селе Ильбухтино показало новой власти, что нельзя все переделывать и перекраивать, не считаясь с народом. Было выбито самое работящее крестьянство, которое не только кормило свои семьи и страну, но и защищало с оружием в руках на фронтах империалистической войны свою Родину — Россию.

Читателям, вероятно, было бы интересно интересно узнать, как и по чьему анонимному письму были расстреляны крестьяне. Здесь следует вернуться на начало 1918 года. Макарьевский волост-ной Совет (с. Ильбухтино) был избран 10 марта 1918 года из 9-ти членов на совещании представителей от населения — один де-путат от 60 человек, имеющих право голоса. Организованы отде-лы : административный (председатель Петров Яков Петрович), военный (Сенченков Петр Кузьмич), продовольственный (Тол-стов Иван Фаддеевич), земледелия (Назаров Куприян Василье-вич), секретарь (Крапивин Сергей Леонтьевич). Все беспартий-ные. 15 апреля 1918 года произведены перевыборы в волостной Совет. Доизбран товарищ председателя Раздьяконов Яков Кле-ментьевич. Волостной Совет работал и в то время, когда уже со-стоялся мятеж чехословацкого корпуса, но регулярные воинские части еще не вступили в населенные пункты Мензелинского уез-да.

В сентябре весь Мензелинский уезд был занят белогвардейцами, которые стали свободно разъезжать по селам и деревням и жесто-ко расправляться со сторонниками Советской власти. В селе Иль-бухтино был арестован заведующий продовольственным отделом Макарьевского волисполкома Толстов Иван Фаддеевич и расстрелян в селе Набережные Челны.

А через несколько дней был предан односельчанами Шатуновым П. П. и Белоусовым В. К. волостной военный комиссар Совет-ской власти Сенченков Петр Кузьмич : они съездили в Челны, представили Сенченкова как опасного коммуниста, привезли с собой белогвардейцев. Те окружили двор Сенченкова, офицер вы-стрелил в воздух, но его дома не оказалось. В это время он нахо-дился в лугах. Там его и арестовали, увезли в село Набережные Челны и расстреляли 28 сентября 1918 года во дворе дома тор-говца Зайнетдинова на улице Центральной .

4 октября 1918 года утром в село Ильбухтино вошел батальон пе-хоты 1-го сводного революционного полка 2-ой армии под коман-дованием Маленкова Емельяна Михайловича. Без боя заняли волостное село и продвинулись в сторону деревни Азьмушкино, где вступили в бой с частями Уфимского добровольческого пол-ка 2-го белогвардейского корпуса. С наступлением ночи бой пре-кратился. Командир одной из рот стал на постой к Сенченковой Марфе Никодимовне, жене расстрелянного белыми Сенченко-ва П. К. Придя поздно вечером на ночлег, командир роты спро-сил у Марфы Никодимовны, почему она скрывает, что мужа расстреляли с подачи местных белые и что на руках осталось 6 де-тей. "Вы скажите, кто это сделал, и мы их расстреляем", — сказал он. На что она ответила : "Его уже не вернешь, только ху-же сделаешь себе, а у меня дети и мне жить здесь". (Из воспо-минаний Морозовой Клавдии Петровны, дочери Сенченкова П. К.). 5 октября бой возобновился. Белые, имея численное пре-имущество, стали теснить красноармейцев. Батальон Маленкова с боем отступал через Ильбухтино. На горе в вершине Сухого ло-га Маленков верхом на коне попал под перекрестный пулемет-ный огонь, лошадь под ним была убита, он, высвободив ногу, со-брал красноармейцев и с криком "Ура !" бросился в атаку, но не-приятельская пуля, попавшая в голову, сразила его. Батальон от-ступил. Больше 2 недель в селе находились белогвардейцы.

В 1918 году в волостном комитете уже начал работать 13-ти лет-ний Толстов Иван Иванович, 1905 года рождения, сын заведую-щего продовольственным отделом Толстова Ивана Фаддеевича. Как следует из архивной справки № 986 от 23 декабря 1987 года, партархива Татобкома КПСС : "... Он же Толстой, родившийся 10/23 июня в семье крестьянина с. Ильбухтино Макарьевской волости Мензелинского уезда Уфимской губернии (отец рас-стрелян белочехами). Трудовую деятельность начал с 13 лет. С мая 1918 по март 1919 года — переписчик Макарьевского волво-енкомата, принимал участие в подавлении белогвардейских вос-станий в Мензелинском уезде".

Каким образом 13-летний мальчик мог принимать участие в по-давлении белогвардейских восстаний, исходя из контекста излага-емого, догадается сам читатель.

В 1927-1928 гг. Толстой И. И. работал секретарем Герасимовс-кого сельского Совета Тавдинского района Уральской облас-ти, деревни Павлика Морозова. В 1929-1930 гг. — секретарь, делопроизводитель и фининспектор Кошукского и Герасимовс-кого сельского Советов. С сентября 1936 года по июнь 1938 года — председатель колхоза им. Павлика Морозова, в д. Герасимов-ка Тавдинского района.

Собирая исторические материалы по этой теме, в метрической книге Макарьевской церкви за 1916 год (это последняя метри-ческая книга дореволюционной поры), я обнаружил прошения жи-телей села Ильбухтино на имя Макарьевского волостного во-енного комиссариата о получении разрешения отпеть расстре-лянных в Набережночелнинской Чрезвычайной следственной комиссии граждан, мужей, сыновей. На данные прошения, заяв-ления военный комиссариат в лице руководителя Крапивина Сергея Леонтьевича наложил резолюцию, что к "отпетью" граж-данина, указанного в сем, препятствия не имеется. Все 24 расстре-лянные были отпеты заочно в Ильбухтинской церкви. Так 25 ян-варя 1919 года сразу было отпето заочно 8 человек. Последним 3 февраля 1919 года был отпет Анисим Юдович Хорьков по про-шению матери Матрены Семеновны Хорьковой, за нее, негра-мотную, по ее просьбе расписался А. Аксенов. Просматривая дан-ное прошение, обнаружил и прошение от Афимии Яковлевны Толстовой, напечатанное на пишущей машинке, где она пишет: "Муж мой Иван Толстов был арестован белоармейцами и от-правлен в село Набережные Челны в штаб белой армии и где был расстрелян. А потому покорнейше прошу Волостной военный ко-миссариат разрешить мне отпеть мужа моего Ивана Толсто-ва". И здесь имеется в прошении написанное чернильным пером вставка после Ивана Толстова и Петра Сенченкова сверху : «В Ильбухбухтинской церкви, в чем и подписуюсь Афимия Яковлев-на Толстова, неграмотная, а за неё по личной её просьбе рас-писался И. Толстов. 6 февраля 1919 года нового стиля. Отпет 27 января 1919 года».

Две вставки в данном прошении сделаны сыном Афимии Яков-левны и Ивана Фаддеевича  — Иваном, переписчиком волост-ного исполкома. Необходимости вписывать Петра Сенченкова в данное прошение дважды не было, так как на Петра Сенченкова имеется отдельное прошение от жены Марфы Никодимовны Сенченковой, где также за нее по её личной просьбе расписался И. Толстов.

Расстрел 27 крестьян имел последствия : после захвата вёсной 1919 года территории Мензелинского уезда колчаковцами при их изгнании Красной Армией около 30 человек жителей села Ильбухтино бежали с белыми. Список бежавших был аккуратно составлен и находится в Республиканском архиве РТ (Фонд-136, дело 23). Часть бежавших со временем вернулась, часть рассеялась по просторам России. Страх за свою жизнь и членов семьи гнал людей от новой Советской власти с обжитых не одним поколе-нием мест — подальше от села Ильбухтино. В настоящее время не имеется места, где бы родственники расстрелянных могли по-сетить могилы безвинно убиенных в страшную смуту 1918 года. И нам, ныне живущим, нужно отдать дань крестьянам села Иль-бухтино, вставшим на защиту своей земли и лишенным жизни за это. Совместно с администрацией Тукаевского района, руково-дителям хозяйств необходимо создать мемориал расстрелянному российскому крестьянству — как память о них нам и будущим поколениям. Земля, на которой ныне выращивается богатый уро-жай хлеба, обильно полита их кровью.

Сергей Морозов